Книжницы

Книжная полка

КНИГИ С МОЕЙ ПОЛКИ
  
В каждом номере журнала "Библиотека в школе" 2015 года известные и весьма уважаемые люди будут составлять для нас «свои» книжные полки XXI века. Редакторы журнала просили респондентов ставить на них только книги, впервые вышедшие или впервые переведённые на русский язык в новом веке.

На этот раз свои книги на полке XXI века расставляет МИХАИЛ АФАНАСЬЕВ, 

директор Государственной публичной исторической библиотеки России (Москва).

"Мои читательские предпочтения не ориги­нальны, поскольку в области беллетристики я профанный читатель, моё основное время зани­мает научная книга. Тем не менее, вот моя полка.

Из зарубежных авторов открытием для меня была Амели Нотомб с книгой «Страх и трепет» - удивительно точное описание кон­тактов разных культур в конкретной ситуации, конкретной судьбе. В широком смысле всё это происходит сплошь и рядом, но мы не осознаём глубинных причин происходящего. После этой книги слежу за её творчеством, и пока она меня не разочаровала.

Из российской словесности перечислю авто­ров в алфавите фамилий и назову только первые прочитанные мной книги каждого автора, потому что дальше я, как и с Амели, уже отметил его для себя".

Борис Акунин. «Приключения Эраста Фан- дорина». Строго говоря, они начали выходить в прошлом столетии (1998 г.), но для меня он писатель нового века, поскольку он ввёл новый способ «игры» с текстом: стилизация, приёмы, заимствованные из электронной среды (квест, разветвляющийся текст и т.п.), и совершенно точно книги нового века - его «История Россий­ского государства». Надо отметить, что и в его исторических детективах, как ни старался, я не находил погрешностей перед историческими реалиями, здесь же он предлагает очень кор­ректный образец занимательной исторической документалистики.

Евгений Гришковец. «Год жизни». Его способ «неписания книги» (об этом сказано очень верно в предисловии к этой самой книге) — новый шаг в литературе эпохи Интернета («Эпохи ЖЖ»).

Дина Рубина. «Почерк Леонардо». Здесь, как и в иных случаях у Рубиной, поражает глубина вхождения автора в проблему (цирк, зеркала), такое ощущение, что автор ничем иным и не за­нимался, но берём следующую книгу - и тот же поразительный эффект.

Людмила Улицкая. «Даниэль Штайн, пере­водчик». Именно с этой книги открылся для меня замечательный писатель, хотя понимаю, что и ранее выходили её книги.

И, кроме того, у всех перечисленных (и не- перечисленных) авторов я ценю автобиографи­ческие произведения, будь то романы, повести, рассказы или эссе - все они для меня чудесны своим проникновением в чужой мир, который оказывается так созвучен с твоим.